Какую бы школу я выбрал для своего ребенка

Кто из родителей не мечтал бы отдать своего ребенка в хорошую школу, чтобы затем он поступил и окончил престижный университет? Кто из них не мечтал бы дать ребенку хорошее образование? И вот здесь возникает интересный вопрос: а что такое хорошее образование, по какому принципу нужно оценивать учебное заведение? Более того, чему вообще надо учить в школе?

Прежде чем попытаться ответить на эти вопросы, сделаем небольшое обобщение. Жизненное пространство вокруг себя люди создают и изменяют в соответствии со своими представлениями. Сознание общества, область мышления отдельного человека исторически развивается по закону роста размерности (информация имеет свойство увеличиваться как вглубь, так и вширь). Проявляется эта закономерность во всех сферах жизни, но мы рассмотрим только изобразительное искусство и представлении о Вселенной, где эта закономерность выражается особенно наглядно. Так, в культуре Древнего Египта преобладает линейность (стоит только посмотреть изображение битв на вазах или стенах храмов, где люди стоят как в очереди). Представление о мире у них одномерно: полоска Нила, над ним лента неба на железных столбах, и по Нилу на большой лодке плывет Солнце. Античность создает двумерность. В живописи Древней Греции мы уже видим плоский мир. И плоский диск Земли лежит на трех китах (система Птолемея). Только эпоха Возрождения приносит объем, мир в головах людей становится трехмерным. Леонардо да Винчи, Рафаэль создают картины, где явно проявляется перспектива, предметы на заднем плане изображаются более мелкими по сравнению с предметами на переднем плане. Коперник, Галилей и Магеллан окончательно изменяют представление миллионов людей о Вселенной.

Естественно, что и педагогика менялась параллельно этим процессам. От простого ученичества, где ученик наблюдает и копирует работу мастера, к Платоновской Академии для небольшого числа избранных и, наконец, к сегодняшней массовой, классно-урочной системе Яна Коменского, педагогике знания. Таков исторический путь системы образования.

Интрига нынешнего момента заключается в том, что сейчас наступило информационное перенапряжение трехмерного сознания, становится очевидной неэффективность его возможностей. Следовательно, мировоззрение человечества закономерно должно увеличить свою размерность, преобразоваться в четырехмерное пространство. Какие основания существуют для такого вывода?

Рассмотрим некоторые из них. Следуя избранной логике, обратимся к искусству. Возьмем, например, работы художников Эшера и Сальвадора Дали. Выставка этих картин недавно в Дюссельдорфе вызвала большой интерес. Эти картины не воспринимаются в привычном трехмерном представлении мира. Аналогично меняется и взгляд человека на мир, в котором присутствует виртуальная составляющая. Ученые — физики даже выдвинули гипотезу, что наш материальный мир — это «стоячие узлы четырехмерных волн». И не случайным выглядит появление таких книг, как «Анастасия» В.Мегре. Если согласиться с этими примерами, то и процесс обучения должен претерпеть коренные изменения. Процесс обучения должен измениться, поскольку от результатов системы образования зависит, каким будет общество и его сознание в недалеком будущем.

Существующий сегодня порядок в образовании успешно обеспечивал индустриальный (трехмерный, по нашей терминологии) период развития общества. Основой этого образования является классно-урочная система. Чем же сегодня она не устраивает? Психологи доказывают, что человек усваивает 10% из того, что слышит, 50% — из того, что видит, 70% — из того, что проговаривает или объясняет, и 90% — из того, что делает, изобретает сам. Например, все знают, что немецкий язык осваивают не на курсах, а на работе, в деятельности. Рассмотрим учебный день в школе. Элементарная арифметика: обычный класс, в среднем — 20 учеников, продолжительность урока — 45 минут, в день — 6 уроков. Один ученик имеет возможность говорить в течение дня … (45 делим на 20 и умножаем на 6, получается 13,5; вычтем время разговора учителя, письменную работу, организационные проблемы)… получается 5-7 минут. Что можно успеть сделать за это время? Эти примеры и рассуждения актуализируют вопрос о результативности и активности обучения. Интересный эксперимент в этом плане проводится в России, в г. Красноярске.

Все ученики класса по одному и тому же предмету имеют различные маршруты, разные учебные планы. В результате в классе получаются носители разных знаний. Когда у кого-то возникает необходимость изучить новый материал, в классе уже есть «специалист», сдавший преподавателю экзамен по этой теме. Он рассказывает теорию, задает и проверяет практическое задание, консультирует и дает «допуск» к преподавателю для сдачи экзамена по теме (чтобы не получилось «испорченного телефона»). Таким образом все обучаются и обучают. Вся работа проходит в парах, состав которых постоянно меняется. Уроком это назвать нельзя, так как перерыв каждый делает, когда ему необходимо, в день изучается 2-3 предмета. И классом тоже, поскольку существует разновозрастная кооперация, когда «старшеклассники» помогают младшим. В этом случае, польза обоюдная, и для обучаемого и для обучающего. Учитываются индивидуальные способности каждого. Способные ученики осваивают учебную программу быстрее и имеют возможность досрочно переходить в другой «класс». Преподаватель перестает быть учителем, а превращается в организатора-консультанта самообучающейся группы.

Другой важный вопрос педагогики – чему учить? В мыследеятельностном плане наша жизнь представляет собой постоянно меняющееся множество проблем (личных, бытовых, производственных). Одни решаются сразу, над другими мы трудимся месяцами, третьи так и остаются нерешенными. Наверное, было бы здорово, если учебное заведение обращало бы внимание на то, как вообще подходить к решению любых проблем. Что нужно для этого делать? Пытливые умы (методологи и психологи) трудятся над этим давно и надо отдать им должное: результаты есть. Например, определена структура акта деятельности, известны этапы, которые необходимо человеку пройти для решения проблемы. Это и выявление исходных данных, формулировка цели, определение задачи, выбор средств и методов, планирование действий, осмысление развития ситуации и т. д. Это как раз то, чем необходимо владеть специалисту в любой области. Овладеть всем этим, освоить можно только в деятельности. Но парадокс как раз и состоит в том, что в учебных заведениях на это не обращается осознанного внимания (учат совсем иным вещам). Там дают знания, которые при нашем темпе жизни к началу выхода на работу устаревают или отвергаются. Устраиваясь на работу, многие начинают понимать, что от них требуется гораздо больше, чем учили. Дальше каждый «выкручивается» сам (кому как повезет), либо через систему переобучения пытается восполнить свои пробелы. История научных открытий показывает, что все великие ученые понимали неэффективность существующих в науке методов и много сил тратили на разработку новых методов исследования, своего инструмента, при помощи которого и делали изобретение. Со смертью ученого утрачивались его методы, оставались лишь результаты открытия. Почему?

В самом простом виде это выглядит так. Вспомним детей, которые в раннем возрасте попадали на воспитание к зверям, но затем были возвращены к людям. Их сознание человеческим уже никогда не становилось, хотя они и могли выучить несколько десятков слов (это так называемое нульмерное, точечное пространство мышления). Значит, что-то было ими упущено, сформировано иначе. Оказывается, с рождения человек усваивает не только значения слов, но и определенные схемы действий, которые имеют совсем иную природу, чем знания. При помощи чувств, интуиции ребенок впитывает в себя системы поведения. Они наполняются знаниями, наслаиваются и обогащаются, придавая динамику сознанию. Но если его среда (как в случае с Маугли) заложила неадекватные схемы, которые не соответствуют изменяющейся жизни, то они входят в противоречие с адресованными ребенку знаниями. Так уже в школе появляются неспособные к математике или музыке дети. Эту ошибку системы воспитания, ограниченность культурной среды начинают выдавать за бездарность ребенка. Фактически же это не у ребенка нет способностей (например, музыкального слуха), или он не предрасположен к предмету (например, математике), а заложенные в нем ранее схемы действий в рамках определенной культуры, не соответствуют новым знаниям, входят с ними в противоречие и не позволяют их воспринимать. Поэтому говорят, что лучше учиться, чем переучиваться.

Интересный эксперимент провели в одной московской школе. Там алгебру начали давать с первого класса! Многие родители схватились за голову: разве могут малыши понять эту абстракцию? Правда при этом никто не вспомнил: почему четырехлетний малыш лучше справляется с компьютером, чем его шестидесятичетырехлетний дедушка. Результат: к выпускному классу у учащихся не было проблем с математикой. Арифметические приемы есть анахронизм: искусственные, рассчитанные на механическое запоминание, замысловатые способы счета, выработанные еще до того, как появилась алгебра с ее простым аппаратом. Но зачем тогда мы детям забиваем головы этими ненужными приемами и отнимаем время и силы в течение стольких лет? «Чтобы найти делимое, надо частное умножить на делитель». Кто вспоминает это правило, когда необходимо сделать какие-то расчеты? Никто! Ученики применяют другие способы, не перегружающие память излишней информацией. То же самое можно сказать и про другие области знаний и деятельности.

Простая сумма знаний уже не может являться целью обучения. Учить необходимо методам деятельности, умению ориентироваться в разных областях знаний. Сложность состоит в том, что таким способам деятельности невозможно научиться умозрительно, «на слух» (в условиях классно-урочной системы). Это можно сделать только погрузившись в специально организованную проблемную среду. Но вот ее-то как раз и необходимо создать в школе. Учебное заведение организует ситуацию, а обучающийся определяется: как и насколько он в нее включается, осваивая соответствующие способности. Специалистами созданы психологические тренинги, мыследеятельностные игры, различные модели проблемных ситуаций, организующих технологию производства знаний. Наиболее эффективными являются ситуации, когда ученик сам создает новое знание, даже если это давно известная другим теорема Пифагора (в целях обучения бывает очень полезно заново изобрести велосипед). Но такая технология сегодня является привилегией курсов переподготовки, созданных при производственных фирмах, но не в системе общего образования, поскольку для этого придется отказаться от классно-урочной системы.

В силу ускоряющегося процесса старения знания и схем действий (зачем я учился работать с логарифмической линейкой?) возникает проблема постоянного переобучения. Существует механизм коррекции или замены существующей в каждом человеке системы действий. Прежде всего, это рефлексия. Очень упрощенно под рефлексией можно понимать системное осмысление собственной деятельности и мышления. Техника рефлексии достаточно хорошо разработана. Человек «выходит» в позицию наблюдателя и исследователя своих действий, изучает их как объект. Он снимает с себя предыдущие схемы действия, вырабатывает новые, с более широкой структурой, и включается в них. Достаточно вспомнить Эйнштейна, который во многом изменил наше мышление. Как- то он заметил, что, если бы его собирались убить, и у него оставался только один час, чтобы придумать план спасения, он первые пятьдесят пять минут будет думать: как принять решение, каким способом думать. «Чтобы отыскать ответ, — сказал Эйнштейн, — хватит и пяти минут».

Говорят, система образования сегодня определяет состояние завтрашнего общества. Но противоречие момента заключается в том, что сегодняшнее общество определяет сегодняшнее образование. Прогресс образования подчинен не столько законам его внутреннего развития, сколько законам развития общества, рынка. И в этом есть главная проблема.